Жительница Ворошиловграда 40 лет назад впервые выехала из СССР в Северную и Западную Европу. Разница ее шокировала, все это она записала в дневник — вот он

Ворошиловград — Москва — Ленинград
17—20 октября

Муж сообщил, что едет в эту поездку, а мы с дочкой «летом на недельку на море и что еще вам надо». В поездку решил ехать в марте 1978 года. Я, конечно, вознегодовала и стала собирать деньги, экономить и отказывать в самом необходимом (он-то как ходил по ресторанам и бл*дям, так и продолжал). В общем, крутилась как могла, уставала, колотилась все лето. Под конец ни ехать, ни жить вообще не хотелось. Но много было надежд на эту поездку. В итоге заплатила деньги числа пятого: 600 рублей занял Леша, еще 300 заняла в другом месте. Отдам. Не страшно.

17 октября

Собрала нехитрые свои пожитки, взяла у Любы чемодан и сумку, уложила — и в два часа вся наша группа собралась, всего около 40 человек. Объехали город (чтоб не снился) — и на вокзал. В купе ехали с довольно интересной парой. Перезнакомились. Любуемся природой, чай с сахаром, необычно красивое утро, всё в инее, виды — чудо: наша красивая чудесная природа, деревни, церквушки и прочее.

В Москве на такси за четыре рубля на Ленинградский вокзал. Вещи в камеру хранения еле сдали. И началось: староста — хитрая, гадкая баба, сказала, чтобы все к 10 часам вечера собрались — поезд идёт в 23:00! А две наши женщины случайно узнали, что поезд едет в 21:30. Ну и отсюда все нервотрёпки. Метро Москвы чудесное, очень красивые станции. Измайловский парк, запах свежести, леса, осени. Покупок не удалось сделать, обедали в ресторане «Москва». Видели Красную площадь, Кремль, мавзолей, собор Василия Блаженного, подсветка фонарей — чудо! В общем, еле уехали в Ленинград.

Ленинград, до 9:00 мёрзнем, слоняемся по вокзалу, наконец автобусом на морской вокзал. Там завтрак и свободное время. Я сразу в «Пассаж». Там — куртка, плащ, туфли, перчатки, ночная сорочка, лифчик. Потом на собеседование «с органами». Нудный досмотр, оформление документов и в 22:00 наконец теплоход «Эстония». После грязи, холода, дождя — впечатляет! Всюду ковровые дорожки. Каюта на четыре человека, душевая, туалет. Тепло, уютно.

20 октября

Весь день плывем, знакомимся с теплоходом, гуляем на палубе, знакомимся с остальными туристами. Немного (5 баллов) штормит, некоторые в панике. Море, конечно, неописуемое: цвет воды, волны, брызги, пена, солнце, чайки — всё неотразимое (вода чиста, как стекло, а в неё с теплохода каждый день выбрасывают массу отходов).

Стокгольм
21—23 октября

Утро у причала Стокгольма. Автобусы подошли к 10:00. Наша гид — эмигрантка, вдова «врага народа». На ней: норковая доха до талии, желтая шапочка, блуза зеленая с большим бантом, туфельки на высоком каблуке, желтые. Лет шестьдесят — выглядит в поряде. Говорит по-русски хорошо. Корабль стоит в центре, через канал картинная галерея: парусник красивый, дворцы и замки, государственные учреждения — крыши медленно позеленели от влаги, потеки белесые, но смотрятся красиво. Итак, едем на экскурсии. Чудесный сквер, кусты так подстрижены! Трава, газоны — порядок. Дома чудесные, почти дворцы — в основном 2—3-этажные, но отделка! И вокруг деревья прелесть!

Пару слов о шведах. Работают шесть часов в день, все очень дорого, у них большая зарплата. Витрины потрясают своим изобилием, в городе чистота, порядок. Людей днем нет и вечером мало, все за городом отдыхают. Днем рядом с собором и муниципалитетом каток, окружен соснами, детей тьма, одеты очень красочно, много негритят — все без головных уборов, но в перчатках; малыши в касках. Я никогда не видела такой прелести, глаз не отведешь, говорить об этом нельзя — нужно увидеть. «Лидинго» очень красивый остров (и их очень много, соединены красивыми мостами), тьма машин красивейших — стоят в ряд.

У шведов высокий жизненный уровень, низкая рождаемость, самая высокая продолжительность жизни: 72 года у мужчин и 76, 5 у женщин. Шведы очень сдержаны, организованы. Молодежь от родителей отдельно живет. В школах уроки секса, косметики, домоводства. Спорт настолько развит, что утонувший швед считается самоубийцей. Увлекаются гимнастикой. При рождении ребенка пособие 1000 крон. На детей до 16 лет — 150 крон в месяц. По беременности шесть месяцев оплачивается, папе дают две недели. Общий годовой отпуск 4—5 недель.

Свободное время — ходили по городу, гуляли по пять человек, язык плохо не знать — как немые. Настолько всего в магазинах много и так дорого, что мы как нищие со своими копейками никуда не заходили. Только и можем, что пялиться на витрины. В час дня прощальный взгляд на порт, на знакомую чуть-чуть набережную. Красивая музыка на палубе. Плывем в Осло.

Где-то с шести часов плыли в заливе между множества островов. Берега скалистые, гранитные. Лес так сказочно покрывает берег и горы. На островках дома и маленькие, очень аккуратные в бухточках лодки, и побольше, и громадные на берегу. Смотришь и дивишься — кругом лес, горы, ни тропы, ничего; а вокруг дома лужайка, комфорт, все для человека.

Норвегия, Осло
24—27 октября

24 октября

Около десяти утра сошли на берег. Громадная бухта, окруженная со всех сторон домами с яркими рекламами. Стояли на палубе, ждали автобусы — по шоссе течет непрерывный поток машин, настолько разнообразный, красочный, что глазам не веришь. Машины хороши, наших не видно.

Осло — город сирени, дома-дворцы, зелень, ухоженность в садиках, на голых ветках яблоки, большущие, красивые, впечатление, что искусственных на них много. Проезжаем много Аpoteket (в Стокгольме не видела ни одной). Дома настолько разнообразны, красивы — глаза разбегаются.

25 октября

Дочке 13 лет — самого хорошего тебе в жизни! Я так много говорю с тобой и думаю о тебе, потому что соскучилась. Расскажу о Норвегии. Образование тут с семи лет, чем дальше, тем система усложняется. Предпочитают учиться в частных школах.

Вот некоторые цены (1$ = 5 крон): мясо — 50 крон; 1 килограмм сахара — 2 кроны; хлеб — 3—4 кроны; масло — 12—14 крон за килограмм; машина — 50 тысяч крон, а литр бензина 2,6 кроны. В стране 15 тысяч безработных, дотация на одного 80 крон в день. Снять квартиру — 1000 крон в месяц. Средний заработок — 50—100 тысяч крон в год. Женщинам платят на 25% меньше. Пенсия с 67 лет и это 2400 крон в месяц.

Проехали летнюю резиденцию короля, как сарай: темный цвет, трава на крыше и флаг. Оттуда едем к памятнику советским воинам, возлагаем венки красных гвоздик. После нам наконец-то дали свободное время. Мы ринулись в магазины. Цены бешеные! В продуктовых магазинах фрукты, овощи, мясные изделия, напитки, соки — все так оформлено, упаковано, что глаз не отведешь. Яблоки, ананасы, вина, какие-то незнакомые овощи упакованы по 2—3 штуки в прозрачные коробочки. Все свежайшее. Красивейшие коробки конфет по 3—7 крон. Цены некоторых тряпок записала, но они баснословные для наших 9 долларов. (Нам дали по 63 доллара на семь стран).

Ну и самое гадкое за день — да и за всю поездку. Он [муж] в галерею картин не ходил — пошел разведать, что и где можно купить. Приходим обедать, а он говорит: «Идем, там есть кое-что купить». Я думала, он о дочери подумал, на день рождения. Приходим, а он покупает себе перстень! Меня трясло от этой наглости до самого темна и долго еще будет противно. Ведь самая дорогая страна, и так безмозгло бухнуть 10 долларов за такую дрянь — ни рожи, как говорят, ни кожи.

Ирландия, Дублин
28—30 октября

28 октября

Только восемь утра, мы уже в Дублине. Причал нас ошарашил. Кругом колючая проволока, какой-то грузовой порт. Автобусы приехали комфортабельные — ковровое покрытие, сидения — велюр. Вышли, рабочий квартал, грязно, дождь. В окошке живая кошка. Католики, много церквей. У людей очень большие семьи, детей от четырех и больше. Веснушки на лицах. Все одеты очень хорошо. Медицинское обслуживание платное. Больше получаешь — больше платишь врачу, меньше получаешь — меньше платишь. Посетили университетский городок, красиво, тротуары, деревья, здания есть и старинные, и современные.

Движение левое, очень необычно. Собор Святого Патрика, впечатляет. Город в общем ничего, в отличие от Стокгольма, очень многолюден. Митингуют прямо на улице, подходи да слушай. Купила за два фунта краску. Обувь красивая, завал, но покупать ничего не дают. Куратор говорит: «В Англии и Дании купишь!» Смешной случай. Видели монашку, она собиралась купаться. Снимала одежды и муж встал, так уж ему хотелось посмотреть, что же у нее под платьем. Но не увидел.

29 октября

Утром пили вкуснейший кефир. Были апельсины, ассорти с черносливом, а дальше грейпфрут — гадость редкая.

Так захотелось домой — просто ужас. Уже все и все надоели. Говорили сегодня о ценах. Машину можно купить за 600 долларов, подержанную. Дом — две спальни, две ванные, общая комната — 60 тысяч долларов. Пенсия 14 фунтов в неделю, бесплатный проезд, одна путевка в дом отдыха в год.

Проезжали свалку, вокруг ходят люди. Гид говорит, что это «цыгане». Они живут вне закона и общества. В основном торгуют. Тут продают транзисторы, покупают все что надо. К ним относятся с определенной жалостью.

Видела ребят-подростков, промчались как вихрь, несколько человек. Развязные, пьют на ходу из банок (как у нас сгущенка, только красиво оформленные) сок, пиво, виски. Одеты разнообразно, в большинстве небрежно. Теперь лежу в шезлонге на палубе и загораю.

Франция, Марсель — Париж
31 октября — 4 ноября

31 октября

Расскажу о гиде: Люси — лет сорок пять, некрасива, но очень мила, говорит по-русски. Она уроженка Парижа, но ее дед в 1905 году уехал из России и, соответственно, отец русский, а мать парижанка. Фамилия у нее до сих пор русская, Тимохина.

Опять нас приняли последними, и снова из-за забастовки портовиков. Мусорщики тоже в Париже бастуют. Люси все время извинялась, что в городе во время нашего пребывания улицы убирали солдаты. Еще бастуют пекари, потому без хлеба. Его очень мало было, но до чего вкусный, до сих пор помню вкус! Он стоит в хлебницах на столах, и пока принесут суп или мясо, весь хлеб уже съеден. А добил меня их салат — это листья как лопухи, политые майонезом, уксусом и солью. Ставят на стол в огромных тарелках, ешь — не хочу.

Итак, едем на не очень хороших автобусах в Дьен. Окрестности миловидны. Разговариваем о ценах. Работа и зарплата зависят от работодателя. Рабочая неделя 5 дней по 8 часов. Молодым очень трудно устроиться, потому что нет рекомендаций.

Няня стоит 700—800 франков. Есть пенсия по болезни. Кино — 16 франков, театр — 40—100 франков.

Кондитерские изделия просто умопомрачительные! Такое разнообразие сладостей!

Приехали на обед. Тут длинные столы с кучей всего. Вина и бутылки с водой — «Кальвадос», «Капуцин», вода в очень красивых бутылках. Многие сели прямо к ним, думали, водка. Принесли четыре вида сыра. С плесенью — гадость вонючая.

Поехали на экскурсию. На автострадах в три полосы — красота, ни одной ямы, ни камушка, едешь, как по стеклу. Но за мосты и дороги платят. Наконец-то приехали в Париж. Красота. Будем жить в гостинице «Астория». У нас две комнаты и ванная. Есть шкаф для белья и одежды, кресло с дырой в спине, круглое. Ванная вообще люкс, зеркало во всю стену, краники для умывания и много чего еще. В общем, бросили вещи — и в ресторан. Больше от любопытства, чем от голода. Заказали вино, апельсиновый сок и полусырое мясо (для отца). Тарелки, сервировка — все как надо и очень гармонирует. Поели и до 24 часов свободны. Впервые за столько времени: иди и гуляй.

4 ноября

Сегодня я так устала и заснула в едущем автобусе. Париж смотрели, завтраки в одной гостинице, обеды в другой, а все остальное время — смотри, смотри и слушай. Каждый вечер дают фрукты. Я апельсиноед и устала их есть, сейчас у меня полная сумка апельсинов, яблок, бананов. Я отцу отдаю мясо, а он мне фрукты. Я тебя каждый раз мысленно кормлю апельсином и беседую с тобой. У меня впечатление, что я уже тут вечность. Все перепуталось и я устала от этого калейдоскопа. Каждая страна — сказка.

Франция потрясла особенно. О ней я больше всего читала и знала, а оказывается, ничего не знала. Рекламы потрясающе как много. А собаки! Мне понравились маленькие, с круглой мордочкой, маленький носик и глазки-бусинки. Хорошенькие, всех цветов. И еще лохматые бесподобные, с короткой мордой, черные и рыжие. Хотелось подойти и обнимать ее. Гуляем по городу, бьем лбами витрины. Настолько они чистые и богатые, что забываешь, что есть стекло.

На улице, где мы живем, продают мясо и птицу. Мясо разделано как будто художником, смотреть на него вообще не противно. На наше просто так не глянешь, а тут видно мастерство. На этой же улице есть разные магазины: продуктовые, с одеждой, хозяйственные, с косметикой и вообще много разных, даже антикварная лавка. И это захолустная улочка.

Мы должны были попасть на «Бенедиктин», но так как сотрудники порта бастуют, пребывание наше сокращается. Люди приносят нам сувениры: проспекты, открытки, значки, зеркальце, бутылку рома. Очень тепло прощаемся, многие даже плачут. Все покупки откладываются на Англию. Везу тебе из Парижа яблоко, очень вкусное. Вот и прощай, Франция. Вытолкали нас на восемь часов раньше и на том спасибо. Завтра утром мы уже в Англии. Ее я жду с самого детства.

Англия, Лондон
5—9 ноября

5 ноября

Проснулись и стоим на якоре. Кругом доски — на берег. Нам объясняют, что нас «заперли сюда, чтобы чего не было». Хотя я думаю, что им глубоко на нас наплевать: ни почета, ни малейшего уважения. На ужасных автобусах едем на экскурсию. Утро теплое, едем мимо бастующих рабочих, они что-то нам кричат, а мы как несоветские, вроде «это не наше дело». Рабочие узнали о прибылях владельца завода и загнули себе надбавку. Тот, конечно, не соглашается — и вот уже восемь(!) недель, восемь(!) они бастуют. У всех семьи, но бастуют.

Страх, как хочу домой, а еще десять дней впереди. Утешает одно: все подходит к концу, а я в Англии. Домики строгие. Проехали один из заводов «Форда» — зрелище!!! Сколько машин и какие они все! В Англии 1,5 млн безработных. У нашего гида сын уже два года ищет работу. В Лондоне живет 8 млн человек. Заезжаем в банк, меняем доллары на фунты, 1 фунт = 2 доллара, теряем около 3 долларов.

Дети одеты так себе. Особенность: малышам надевают чепчики, а ноги голые, в шортиках. Видели удивительное: подъехала парочка на лимузине. Кстати, у них в машинах для детей есть специальные кресла. Очень много черных. На стенах афиши: концерты, пиво, кофе и все прочее. Машины очень классные. Наконец на глаза попадают обычные домики, очень окей выглядят. Дома в центре города — шик и модерн.

Были в Сити, дома великие, Биг-Бен, собор Святого Павла и другие достопримечательности. Гуляли и все смотрели. Нас встретили какие-то люди с белыми плакатами и лозунгами: «Христос воскрес» и «Свободу печати в СССР». Заходила в аптеку, есть все что угодно, от полотенец и тапочек до краски для волос. Раза три заходила, ничего знакомого или созвучного нашим лекарствам не встретила.

Целый день экскурсии, вернулись на корабль, тут и едим. Гид ушла — рабочий день окончен. Скучно и нудно. Хочу домой.

7 ноября

Едем в Тауэр. По дороге традиционно беседуем. Дети до 12 лет — общеобразовательная школа, после — пять спецпредметов. Программа зависит от учителя (он сам решает, что преподавать, а что нет). С 16 лет могут продолжать, два года как бы готовиться поступать в университет. Садики частные, с двух лет, один фунт в день. В 11 лет проверяют способности с помощью тестов. Пытаются определить, куда ребенку дальше.

Есть платные частные школы. Стоит 600 фунтов в год. А есть еще пансионы, 1500 фунтов в год. Университеты бесплатные, нужно сдать три предмета, например, в Кембридже. Тогда студента содержат родители. Музыкальное образование: пять часов в неделю.

Приехали с венком на могилу Карла Маркса. На плите — лохматая голова. Кладбище очень запущенное, плиты провалились, бурьян-тлен.

Приехали к собору. Идут не все, есть час времени, снаружи он очень красивый, жалею, что не пошла, но очень боялась не успеть сделать покупки. Едим в стейкхаусе. После — в бега по магазинам. В общем, оббежала магазины раза два, все равно все очень дорого. Решила потратить оставшиеся 40 фунтов. Джинсы, кольцо, ткань, кофточка, водолазка, резинка — вот и все фунты истратились. Конечно, всего очень много, но кое-что и мы купили. Киевляне тянули в автобус ковры. Ну это особая статья о тряпках, говорить про это можно много.

Немного о магазинах. Заходишь на ступеньку — двери открываются. Сходишь — закрываются. Обслуга на высоте, но мы-то с Марса. Очень плохо не уметь говорить, ничего не понимать. Размеров не спросить, как турки. И гид еще этот держит за руки: то не бери, то не смотри, это не смей. Откуда он, проклятый, на мою голову взялся? Вот уж наказал Господь!

Напомню о товарище Когане. Когда ехали, дома предупредили: у Когана не покупать. Это эмигрант, его лавка в самом порту (продает все старое, бракованное очень дешево). Есть, конечно, кое-что, сразу расхватали. Одна наша из группы купила шубу — молодец. И доцент из пединститута дочери шубу купил. Доцент мединститута купил магнитофон, но вроде как потом пожалел. В последний день в порт приехали два предпринимателя, вот у них, говорят, были настоящие шмотки. Купили бы все нужное и не только, если бы рядом не было этого аппендицита-гида. Что теперь жалеть уже в пустой след.

Вечером праздничный ужин: ломтик осетрины, настоящей, а вот черная икра поддельная. Пирожные, мороженое. Отец ел курицу, а я сласти. Думала, тебя бы сюда, но тут на три часа позже, ты уже спала. Соскучилась по тебе, а ты и не снишься.

Прощаемся с Англией, она меня удовлетворила полностью, больше уже, наверное, ничего не поразит. Осталось немного: день плыть, день в Дании, день плывем, день в Финляндии. Дальше Ленинград, Москва и наконец-то Ворошиловград, мы будем дома.

Копенгаген — Хельсинки — Ленинград — Москва— Ворошиловград , 8—15 ноября

8 ноября

Ходила на палубу в брючном костюме. Прилетела стайка скворцов. Я их пыталась кормить, а они не ели. Только нахохлились. Утро было, как никогда. Вообще весь день какое-то блаженство. Все-таки человек не может испытывать только отрицательные эмоции. Англия так хороша: строгость без зла, деловитость без хвастовства, величие без бутафории.

Вечером смотрели фильм, после этого — травля анекдотов. Я большую часть и не запомнила. Вот один. Отдыхающие делятся на тигров, волков и ослов (эти приехали с женами). А женская половина — на дам, не дам и дам, но не вам. Иногда ходили в бар. Как-то же надо общаться.

9 ноября

Приехали в Копенгаген чуть раньше прогнозов, в очень красивое место — и сразу на берег. Илье успели передать местные предприниматели адрес с приглашением в гости. Сначала нужно сделать бизнес, потом что-то искать. Бегали, как и многие, чтобы сбыть по две бутылки водки. Их мы купили в баре парохода. Сбыли еле-еле.

Нас около 500 человек, добираемся в хозяйственные магазины поляков. Все хотят что-то купить, ясно, что продавцы устали. Но и мы ни при чем, что они знают наш язык, что у них все дешевле и можно даже на наши скудные гроши что-то купить и не плохое. Вот мы все и толклись у этих магазинов до 23:30.

Я взяла (курс 1 доллар — 5,5 кроны): мохер за 3 кроны, ветровку — 20 крон, зонт — 13 крон. Все это, по существу, за водку. Еле-еле идем домой. Усталые страшно. Завтра будем все смотреть, а сегодня время на дела.

10 ноября

Утром рано завтракаем — и на берег. Делаем много снимков, знакомимся с парком. Мосты, скамейки, статуи, все хорошо сочетается друг с другом. Но особенность — это русалочка. Герб города. Сидит на гранитном камне девица, небольшая, вокруг тепло и солнечно, вот и легенда. Едем дальше, школа. Детей как воробьев. Очень много велосипедов. На них ездят в школу и на работу. Вот бабуля, в бархатных штанах и на велике.

По дороге опять беседовали. Половина школ государственных, остальные частные. Учитель в школе — 6 300 крон. На заводе, фабрике 10 400 крон. Чернорабочие получают за неделю, не нравится — увольняйся, 500 крон. За квартиру без удобств — 300 крон, по последнему слову — 1000. За одно место в садике 2 000 крон в год. Бюджет семьи: 20% еда, 6% алкоголь, 5% табак, 7% одежда, 3% гигиена.

Едем ужинать на пароходе, ужин, как всегда, с фруктами. Потом музыкальный зал и спать. Завтра 17 лет, как мы связаны на бумаге. Если будет все хорошо, скажу о дате. Нет, конечно, не скажу.

12 октября

В Хельсинки. Магазины так же ломятся. Но уже нет ни желания, ни настроения смотреть шмотки, тем более, что водку берут за четверть цены, а так монет нет.

13 ноября

Рано утром, в семь, чемоданы в зубы — и в Ленинград. Надоели мы всем, а все нам. Сидели около часа, пока не сдали иностранные и не получили родненькие паспорта. Денег в наличии 23+25+12, а нужды большие. Лена без сапог, мне на голову шапку. Еще надо колготы и бабушке подарок. Поезд на Москву в 19:45, сдали вещи — и на Невский.

Холодно, грязь, народу тьма. Ходить по магазинам не охота. Смотреть в них после тех — смешно. И товары, и обслуга. Беру шапку Лене и себе. Все серое, неприглядное. Ты же знаешь, как я восхищалась Ленинградом, а оказалось, что это плагиат. Город-подражание. Утраченные грезы. Купили селедки. Вещи взяли — и в вагон. Грязно, темно, ужинаем кое-как.

14 ноября

Встаем, бегом на Павелецкий вокзал. Холодно, грязно, на вокзале вонь. Наши попутчики скверные, горбатые. Потом в метро и на Красную площадь.

Потом идем в ЦУМ. Я зажмурилась. Не хочу ходить тут, но надо куда-то себя деть. Ели в странном кафе, грязь, убожество, ужасное настроение. Бродим просто по городу от скуки. После пошли кататься на троллейбусе. Там хоть тепло. Случайно увидели кинотеатр. Вышли, смотрим, а там идет «Право на любовь». Я больше засыпаю, чем смотрю фильм. Наконец-то ужин, но уже не в ресторане на 7-м этаже, а в скромном кафе. Едим бульон, блины с мясом и кофе. Рядом сплошь туристы с Кубы.

15 ноября

Последние два часа. Утро. Скорей бы уже домой. Увидеть тебя, узнать, как все было тут, пока я была там. Не обижал ли тебя кто, как день рождения. Скоро, слава Богу, дома.

P.S. Когда отплывали из Копенгагена, рядом стал фрегат — семь военных кораблей. Вооружены до зубов… Говорят, не в первый раз команда у них становиться рядом. Наш маленький белый пароходик посреди ворон. Мне захотелось домой. И я даже вспомнила молодость и коснулась краем всего существа своего. Захотелось включить громко музыку и начать танцевать.