В любую поездку я беру с собой мини-диски диаметром около восьми сантиметров, на которые записываю все интервью. Если эти мини-диски потеряются, мне будет не о чем рассказать людям. А в Китае, если суешь нос, где тебя не ждут, можно оказаться в полиции. Поскольку правоохранители совсем не заинтересованы в том, чтобы вы рассказывали на весь мир об их темных делах, они вас обязательно обыщут: и вас, и ваши сумки, причем очень тщательно. И отберут мини-диски вместе с камерой, видеопленкой и тетрадями, если найдут.
Поэтому я разработал определенную стратегию на случай ареста, к которой планирую прибегнуть и сегодня (ведь я намерен записывать интервью). Я кладу в карман мини-диск с невинным содержанием, который в случае необходимости очень быстро вставлю на место мини-диска с интервью. Последний при этом следует спрятать в трусы: туда не захочет лезть даже очень воинственно настроенный полицейский.
Но если на вас так называемые боксеры, что бы вы туда не положили, оно рано или поздно начнет сползать вниз по ноге и, если не повезет, может выпасть из штанины. Если в этот момент вы будете стоять перед несколькими полицейскими — вам каюк: вероятнее всего, вам будет грозить лишение свободы. Такая же судьба ожидает всех китайцев, которые засветились в интервью. Поэтому рекомендую не пренебрегать моим советом: если вы едете в Китай за материалом неоднозначной тематики, не забудьте плавки.
С имиджем провинции Хэнань не повезло... здесь живут 93 миллиона людей... то есть земельные участки здесь ну очень маленькие, а уровень жизни ну очень низкий. Возможно, именно из-за тесноты здесь процветает мошенничество всех видов и форм.
Китайцы просто ненавидят эту провинцию. Чуть ли не на каждом шагу можно услышать, какие ничтожные люди там живут.
Но у Хэнань не всегда была плохая репутация. Наоборот, в свое время эта провинция являлась символом блеска китайской цивилизации, не говоря уже о ее удивительной жизнеспособности. Хэнань считали чуть ли не раем на земле, ведь она расположена в самом сердце страны, вдалеке от опасных приграничных регионов...
Провинция Хэнань
Википедия
Моя цель — села с больными СПИДом, которые расположены в северной части Хэнани. По данным зарубежных неправительственных организаций, только в этой провинции живут около 300 000 ВИЧ-инфицированных, причем ответственность за эту эпидемию целиком лежит на местных органах коммунистической власти, которые этот факт тщательно скрывают.
На Западе СПИД не привыкли ассоциировать с Китаем. Страшная эпидемия, которая годами выкашивает население Южной Африки, в Азии еще не достигла таких масштабов. Хотя Организация Объединенных Наций предупреждает: если не предпринять серьезные меры, количество заболевших в Китае вскоре может превысить десять миллионов.
Наркотики и проституция не обошли и Китай — оба явления распространяются со страшной скоростью. Однако в Хэнани распространение ВИЧ/СПИДа объясняется другой, даже более поразительной причиной — государственными программами, в рамках которых фермеров поощряли сдавать кровь за деньги.
Когда в начале 1990-х субсидии, выданные центральным правительством во время перехода от плановой экономики к более или менее рыночной, закончились, местным органам власти пришлось искать собственные источники дохода. Тогда Хэнанский департамент здравоохранения предложил покупать кровь обычных земледельцев, а полученную из нее плазму продавать западным и китайским фармацевтическим компаниям для изготовления вакцин. Аналогичные схемы появились и в других провинциях, но Хэнань отличалась их масштабом и, соответственно, пострадала больше остальных.
В городках открыли станции забора крови, а в села выезжали большие передвижные клиники. Фермеры быстро выяснили, что за одну порцию крови платят больше, чем они зарабатывают за месяц в поле. Новость распространилась с молниеносной скоростью. К сожалению, не отставал и ВИЧ.
Процедура была такая. Крестьянин заходил в специальный фургон, где ему в руку вставляли иглу для откачки крови. Кровь попадала в специальную емкость для смешивания, а после отделения плазмы ее закачивали обратно в руку, поскольку китайцы обычно неохотно расстаются с этой жидкостью.
Когда же в конце 1990-х земледельцы начали жаловаться на странные сыпи, здешние медики только пожимали плечами. В 2000—2001 годах крестьяне начали умирать. Местные органы власти не подпускали к ним представителей СМИ, но сегодня китайским чиновникам все же значительно сложнее скрывать свои дела, чем прежде. Самые смелые издания опубликовали несколько статей, и вскоре в села отправились журналисты из-за рубежа, которые желали взять интервью у пострадавших. Был среди них и я. В течение нескольких лет центральное правительство отрицало проблему как таковую, однако в конце 2004 года Пекин неожиданно сменил тактику и принялся решать проблему. Впрочем, центральная государственная инициатива мало повлияла на Хэнань из-за извечных трудностей, связанных с реализацией республиканской политики на местном уровне. Власть Хэнани хотела прежде всего сохранить собственную репутацию, следовательно, посещать деревни, пораженные СПИДом, было запрещено. Даже прибывшим из Пекина врачам и чиновникам не давали работать...
На юге Хэнани около тридцати сел, где население массово болеет СПИДом. Несколько из них расположены приблизительно в двух часах езды на север от Синьяна по трассе 107... Учитывая тот факт, что Хэнань лежит на пересечении всех дорог в центре страны, становится понятно, как сюда попал вирус.
Считают, что его завезли дальнобойщики из так называемого Золотого треугольника — области в юго-западной части Китая, близ границы с Лаосом и Бирмой, которые заразились в результате полового контакта с инфицированным человеком или во время употребления наркотиков. Так, по трассам, ВИЧ постепенно двигался на север. Его подхватили несколько человек в Хэнани, и это совпало с программой забора крови в условиях полной антисанитарии. Вспыхнула эпидемия...
— Жена заболела в январе 2002-го, а в августе того же года умерла, — рассказывает тридцатидвухлетний Ли Чженда.
У него непослушные черные волосы, усы, на подбородке редкая щетина. Он не решался сдать анализы вплоть до августа 2004 года.
— Я не хотел знать, — говорит он, хотя, по его же словам, догадывался, что у него найдут ВИЧ.
Теперь он принимает кучу лекарств, которые пекинские неправительственные организации в конце концов выбили из местного правительства.
— Я принимаю лекарства, но они имеют очень неприятные побочные эффекты, и я плохо себя чувствую, — делится он.
...У следующего дома меня ждет полная комната больных — очень удручающее зрелище. Их человек пятнадцать, и все сидят молча — простые земледельцы, обреченные на смерть из-за коррумпированности и халатности власти. Ху отрекомендовывает мне тридцатичетырехлетнего мужчину по имени Дэн Сяомин. Его жена умерла от СПИДа в 2000 году. Он тоже инфицирован. На прошлой неделе умерла его дочь, ей было всего шесть лет. Отец в горе. Говорит, дочке было очень плохо, потому что у нее был СПИД. Однажды ночью ее начало рвать, поэтому он повез ее в больницу. Она пробыла там день, а следующей ночью умерла.
Не зная, куда деваться от отчаяния — ведь его семья уничтожена, Дэн обвинил в смерти дочери администрацию больницы. Он оставил ее тело в вестибюле, чтобы все могли его увидеть. Ему сказали, что если он не заберет труп, его арестуют. Он заручился поддержкой родных и друзей, но в тот же вечер пришли пятьдесят полицейских и забрали тело, как они объяснили, для кремации...
Поговорив с ними еще некоторое время, я уезжаю из этого села так же, как приехал: в занавешанном прицепе... на всякий случай я достаю из диктофона мини-диск со всеми интервью, вставляю «запасной», а этот прячу в трусы...
На пересечении трасс 107 и 312 установлен знак: «Профилактика СПИДа — обязанность каждого»... Через несколько метров квинтэссенция унижения — новый лозунг коммунистической партии «Народ превыше всего».